Истории

Солидарность в кольце ОМОНа под колпаком глушилок

Митинг за права человека в Удельном парке был согласован. Пришло около трехсот участников, включая журналистов, практически все если не знали друг друга лично, то знали в лицо. Удивились только местные пенсионеры, пришедшие на танцплощадку посидеть на скамеечках. «Кто эти люди, что они тут делают?» — вопрошала одна пожилая дама. «Против пыток пришли высказаться», — авторитетно ответила другая, которая сидела поближе к столику, развернутому активистами, поддерживающими арестованных по делу «Сети» анархистов — на столике можно было прочитать о ситуации с арестованными, пожертвовать, а также написать открытки для них.

На этом митинге, фактически состоявшемся в лесу, вдалеке от жилья и оживленных дорог и площадей, разрешена была любая символика, кроме, разумеется, экстремистской — об этом напомнил со сцены Борис Вишневский. Но украинских флагов и флагов других европейских государств вкупе с флагом Евросоюза не наблюдалось — один из задержанных из-за этого только сегодня утром вышел из спецприемника, Мария Кожеватова снова отбывает административный арест. Были флаги «Яблока», «Справедливой России», Левого фронта, анархистов, много плакатов — за Исаакий-музей, за спасение погибающей Пулковской обсерватории, в защиту Фарфоровского кладбища, против уплотнительной застройки, за достойные пенсии и стипендии. Пришли люди с ЛГБТ-символикой, свой перформанс устроила «Партия мертвых».

Голодовка Олега Сенцова и дело «Сети» были, конечно, стержневыми. Выступала Женя Кулакова из группы солидарности с арестованными по делу «Сети», которая говорила о том, как важна поддержка для тех ребят-анархистов и антифашистов, кто, претерпев пытки, сейчас арестован, что скоро снова начнутся суды — так как сроки избрания мер пресечения истекают, и как важно прийти в суд, «чтобы ребята, когда их ведут по коридору, видели нашу солидарность». Солидарность — это слово звучало у многих — у выступавших от имени независимой студенческой организации, Организции перевозчиков России, у защитников Пулковской обсерватории и представителей Левого фронта, Альянса гетеросексуалов за права ЛГБТ: «Всякий раз, когда нарушается закон, мы должны слышать каждого человека, который говорит о нарушении его прав». «Мы снова вернулись к политзекам и пыткам, — говорила Татьяна Косинова, которая представляла НИЦ „Мемориал“. — Власти стоит перестать бояться собственных граждан, а нам всем надо думать о солидарности».

Что касается власти, то он, как отметил Борис Вишневский, предусмотрела какие-то сверхъестественные меры безопасности: депутат, как один из организаторов, приехал в Удельный парк примерно за час до начала митинга, но застал там уже развернутые силы полиции. Действительно, четыре КамАЗа ОМОНа впечатляли, также приехало полицейское начальство с большими звездами на погонах, выгрузившись из автомобилей с мигалками чуть поодаль. Ближе к танцплощадке, на которой, собственно, и состоялся митинг, расположились две технические машины, которые на время митинга полностью заблокировали связь. То есть собравшиеся люди, в том числе и журналисты, которые приехали работать, не могли отправить ни фото, ни видео, ни сообщений, а потом уже и позвонить не могли, не говоря уже прямой трансляции происходящего. В общем, такое средоточие живой силы и техники рядом с собравшимися мирно обычными людьми обошлось явно в круглую копеечку бюджетных средств и было как-то нарочито, просто фарсово слишком.

И Вишневский, и правозащитник Динар Идрисов, возглавляющий отделение «Руси Сидящей» в Петербурге, и правозащитник, художник, экс-депутат Государственной Думы Юлий Рыбаков отметили это, заявив о том, что власть, заглушив связь, демонстрирует и свой страх, что правду о пытках и произволе, правду, о которой не скажут по телевизору, граждане смогут узнать, смотря, к примеру, трансляцию митинга в соцсетях. Юлий Рыбаков даже призвал присутствующих «представителей комитета по беззаконию»: «Не хотите подойти, подняться на сцену и сказать — что происходит, почему все глушат?» Но, конечно, никто не подошел, омоновцы, которые в ожидании митинга мирно сидели на лавочках, а также кормили птичек, весь митинг насмешливо смотрели на собравшихся. Депутат Вишневский в самом начале обратился к ним, предложил послушать — ведь полезно знать о нарушении прав человека в России, их права тоже могут быть нарушены. Но, похоже, время омоновцев прислушаться к оппозиционному депутату еще не пришло.

Выступали на митинге и Николай Бояршинов, и Татьяна Копылова — родители арестованного и содержащегося в СИЗО в Горелове молодого человека — промышленного альпиниста Юлия Бояршинова, сидящего по делу «Сети». Мама и папа Юлия говорили, как 19 февраля сын был на суде — худой, избитый, с гематомой на голове, что в СИЗО ад, что Юлию не передавали лекарства, не пускали на прогулки, били, что спал на полу. Мама Юлия возит передачи — очереди родственников, в основном, мам, с четырех утра стоят, чтобы сделать передачу, принести еды, потому что в СИЗО кормят плохо — макароны, рыба.

Динар Идрисов принес с собой списки всех, кто сидит за участие в акциях, по сфабрикованным делам — политзаключенных много, чтобы прочесть списки полностью, не хватит короткого выступления.

Юлий Рыбаков зачитал резолюцию — такую же, как в Москве — о том, что в России повсеместно нарушаются права человека, что у нас забрали право на свободу собраний, на свободные выборы, на свободные СМИ, что мы вступаем за Россию без произвола силовиков, что мы требуем освободить Олег Сенцова и других политзаключенных, прекратить ложь и пропаганду в СМИ, что необходима сменяемость власти.

Михаил Новицкий пел песню Александра Галича «Не молчи, попадешь в палачи». И все это — на танцплощадке в Удельном парке, под стук колес проходящих мимо электричек, под непроницаемой завесой глушилок в плотном окружении полиции.

  • photo_2018-06-11_18-50-03
  • photo_2018-06-11_18-49-53
  • photo_2018-06-11_18-49-04
  • photo_2018-06-11_18-51-10
  • photo_2018-06-11_17-57-39
  • photo_2018-06-11_18-49-39
  • photo_2018-06-11_18-47-52

share
print