2018 год станет таким же, как и 2017-й. Перспективы роста экономики весьма скромные, если не сказать никакие. Ничего в России и Петербурге не изменится, даже после выборов. Разве что вопрос явки на выборах может как-то сказаться на руководстве города. Как-никак план на 70 процентов.
Без особых перемен
Наступивший год не предвещает особых перемен, отмечают эксперты. Да, повышаются отступные за появление первого ребенка в семье. Даже пенсии и прожиточный минимум вырастут. Но всем понятно, что это не более чем раздача предвыборных «слонов».
В частности, банковская система может стать источником проблем, способных погрузить российскую экономику в новую рецессию, отмечают эксперты. Пока она не падает и не растет. Согласно одному из прогнозов в следующем году нас ждет «трудно отличимый от стагнации рост».
Ведущие российские и зарубежные институты оценивают вероятный прирост ВВП в пределах 1−2%, что неплохо по сравнению с рецессией 2014−2016 годов, но в 2 раза медленнее, чем среднемировые темпы. Большинство экспертов, опираясь на анализ демографических тенденций и сложившейся технологической структуры российской экономики, говорят о годовом росте 1,5−2%. Вытолкнуть экономический рост за эти рамки способны разве что цены на нефть. Макропрогнозисты смотрят в 2018 год в целом с умеренным оптимизмом.
Без видимых укрупнений
Ведущий эксперт по региональному развитию России Наталья Зубаревич отмечает: «Главный тренд 2018 года определить несложно: отношения центра и регионов все дальше уходят от федерализма, который остался только в названии страны. При этом сильнее всего зависит от федеральных властей политическая жизнь регионов.
С большой вероятностью после президентских выборов продолжится серия замен губернаторов и непредсказуемые назначения новых врио. Осенью все они выиграют губернаторские выборы, сбоя не будет даже в случае странных назначений, потому что реальных конкурентов не допустят — система отлажена и обкатана».
По мнению эксперта, «идея очередного укрупнения регионов, обсуждавшаяся в коридорах власти весной 2017-го, вряд ли будет реанимирована в 2018 году. Население и так недовольно трехлетним спадом доходов, укрупнение усилит недовольство, а в республиках будут протесты. Разве что потренируются на Еврейской автономной области, чтобы показать волю и решительность центра. Вряд ли будут серьезно менять и систему полпредств. Дел у них немного, но важнейшее — вместе с силовиками приглядывать за губернаторами».
«Я не считаю, что 18 марта будет значительным потрясением, потому как все предсказуемо, — отмечает эксперт. Ну, а санкции, что возникнут от инициативы США 18 февраля, — это для нас из серии чем хуже, тем лучше. Когда вводили первые санкции, это было на уровне, что нельзя было некоторым нашим гражданам пообедать в Лондоне и поужинать в Париже».
А вот с олимпийцами будут проблемы, отмечает эксперт. Да и с чемпионатом мира по футболу и с деньгами на ЧМ, что «вложены впустую» тоже будут сложности, так как «те же стадионы и гостиницы потребуют значительных средств на их обслуживание, которых у нас нет».
Без надежды на Восток
Помимо Сирии, на международном уровне только мы и Китай общаемся с КНДР. Но в общей сложности, что мы можем дать КНДР, кроме схемы очередной ракеты и то тайком? Сирии — ну разве что подарить С-400 и пару, извините, падающих самолетов. Но повестка дня, что мы мировая держава и создаем мировую политику — станет рефреном, во всяком случае, до выборов. Ну, а после… продолжатся трудовые будни нового — старого президента.
Движение на восток, отмечает специалист, не перспективно. Никто из китайцев не скажет 100% за и 100% против тем планам, что мы указали в проектах и декларациях. Демографическая экспансия, будем им улыбаться, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке.
Но у них другой менталитет. Они свое возьмут, и как только они почувствуют опасность, тут же откажутся от проектов. Да, мы будем для электората говорить, что мы дружим с Китаем, но на выходе будет очередной пшик.
Кандидат экономических наук Михаил Эрперт замечает, что уповать на восток также следует с осторожностью:
— Для любой страны, а особенно для страны технологически отсталой, но желающей хотя бы на словах от этого отставания избавиться, приоритетны торгово-экономические связи с наиболее развитыми странами мира. Именно оттуда такая страна может получать современные технологии.
Структура импорта нашей страны свидетельствует о том, что именно из США, Европы, Японии, Южной Кореи и других развитых государств мы получаем по преимуществу требующееся для нашего хозяйства высокотехнологичное оборудование, материалы и технологии.
Опыт показывает, что ни Китай, ни Индия, ни Вьетнам, ни какие-то другие азиатские страны не способны в этом смысле в обозримом будущем стать достойной альтернативой. Нравится это кому-то или не нравится, но и сами они в значительной мере зависимы от западных технологий.
Кроме того, в значительном числе отраслей российской промышленности еще со времен Советского Союза применяются некоторые компоненты, которых ни сама Россия, ни другие сопоставимые с ней по уровню экономического развития страны производить не способны, а следовательно, ухудшение торговых контактов с Западом грозит нам немалыми потерями.
Вышесказанное, разумеется, не означает, что со странами Азии торговать не следует и что таким связям не стоит придавать существенного значения. Наоборот, взаимовыгодная торговля всегда выгодна. Однако политические и внешнеэкономические приоритеты страны следует определять, опираясь на объективные особенности сложившейся ситуации.
Без европейской цивилизации
Россия — Евросоюз. Да это просто пиар, отмечает эксперт. «Какой-то депутат, приехавший из Венгрии или Греции, что-то там говорит, подумаешь: мы не являемся первыми или даже десятыми в повестке Европы».
Как бы «дружба» с Америкой тоже не есть фактор роста. «Трамп — это плутократ. Если вложены средства, и это приносит прибыль, то он будет дружить хоть с чертом, в том числе и с нами. Но нам нечего ему дать взамен. Так что испитое шампанское, наши аплодисменты в Госдуме, когда был избран Дональд Трамп, не оправдали надежды, и никакого вложения в нормальные отношения с США это не даст. Там совсем иной менталитет и иная система взаимоотношений во властных структурах».
Плюсов для дружбы с Трампом я не вижу, вижу минусы. И один звонок будет выгоден, если он выгоден ему. Если ему не будет выгодно звонить, то он и звонить не будет. Ну, а якобы звонок по-поводу Казанского собора, на который якобы покусился запрещенный ИГИЛ — это кратковременный пиар.
Без колебаний на болоте
С Петербургским губернатором тоже вряд ли возникнут перемены. «Болото — оно и есть болото», — отмечает политолог Александр Конфисахор, отвечая на вопрос корреспондента MR7. Разве что итоговая явка на выборах что-то изменит.
«Для Петербурга самая лучшая новость — это отсутствие новостей. Ничего прорывного я не вижу», — говорит политолог. После каждого форума заявляют о проектах и о подписанных как бы «договорах», хотя это были лишь подписанные декларации о намерениях, но они редко внедрялись в жизнь.
Главный риск для развитых регионов, продолжает Зубаревич: «Будет ли продолжаться политика «раскулачивания»? Напомним, что у бюджетов субъектов уже отобрали 1 п.п. налога на прибыль и изменили пропорции распределения некоторых видов акцизов в пользу федерального бюджета. Москва вроде бы захеджировалась от рисков с помощью программы реновации, поддержанной президентом.
А вот Сахалин точно «раскулачат», пропорции распределения налога на прибыль от проекта «Сахалин-2» изменят в пользу федерального бюджета. Минфин давно продвигает идею большей централизации налога на прибыль, чтобы регионы не так сильно страдали от его волатильности. Дорога, известно куда, всегда вымощена благими намерениями.
Анонсированный властями «поворот на восток» вряд ли случится: в 2015 году на Дальневосточный федеральный округ приходилось 6% всех инвестиций в России, а в январе-сентябре 2017 года — 7%. Можно расслабиться. Намного быстрее росли инвестиции в геополитически приоритетный Крым (рост в 4,2 раза в январе—сентябре 2017 года) и Севастополь (рост в 2,4 раза). Но здесь бюджетные инвестиции составляют 80−85%, бизнес туда не идет.
Ну, а планы для Петербурга подытоживает Александр Конфисахор: «Самые главные инвестиционные проекты этого года — строительство церквей».
